Сабина Николаевна Шпильрейн

Сабина ШпильрейнШПИЛЬРЕЙН Сабина Николаевна (Шейвэ Нафтульевна, в замужестве Шефтель, затем Шпильрейн-Шефтель, 1885 – 1942) – российский психоаналитик, врач-психиатр, психотерапевт и педолог; ученица и сотрудница К.Г.Юнга, Э.Блейлера и З.Фрейда. Одна из первых женщин-психоаналитиков, активная участница международного и российского психоаналитического движения. Доктор медицины (1911). Состояла в трех психоаналитических обществах: Венском (с 1911 по 1922), Женевском (с 1922 по 1924) и Русском (с 1924 до момента ликвидации общества). Внесла значительный вклад в становление теории и практики психоанализа и глубинной психологии в целом, оказала влияние на психологию развития, психологические исследования мышления и речи в детском возрасте и т.д.
Автор оригинальной теории деструкции, предвосхитившей учение Зигмунда Фрейда о «влечении к смерти» и отраженной в статье «Деструкция как причина становления» (1912). В этой связи Колин Ковингтон и Барбара Вартон назвали Сабину Шпильрейн «незаслуженно забытым пионером психоанализа». Легендарная личность, в силу драматических перипетий судьбы и неординарности, ставшая яркой символической фигурой в истории российской и мировой психоаналитической культуры, а также полумифической героиней ряда литературных произведений, пьес и кинофильмов. Научное наследие и биография Сабины Шпильрейн последние три десятилетия находятся в фокусе кропотливого изучения, привлекая внимание исследователей и историков разных стран.

БИОГРАФИЯ

Родилась в Ростове-на-Дону 25 октября (7 ноября) 1885 г. Старшая дочь еврейского коммерсанта, энтомолога по образованию, выходца из Варшавы и впоследствии купца 1-ой гильдии Николая Аркадьевича (Нафтулия Мошковича) Шпильрейна (1856 – 1938) и врача-стоматолога Евы Марковны Шпильрейн, урождённой Люблинской (1863 – 1922).

С 1890 по 1894 гг. жила с семьей в Варшаве и посещала Фребелевский детский сад, в котором применялись инновационные для того времени методы воспитания и образования (педагогическая система Августа Фребеля).

В 1904 г. окончила с золотой медалью ростовскую Екатерининскую гимназию.

Сабина Шпильрейн уже в детском возрасте проявляла разностороннюю одаренность, лингвистические и литературные способности, склонность к изучению языков и словесному творчеству, что нашло отражение в ее детских дневниковых записях. Она была впечатлительной и ранимой девочкой с тонкой психической организацией и богатым воображением.
У Сабины Шпильрейн было три младших брата – Ян Николаевич (1887 – 1938), Исаак Николаевич (1891 – 1938) и Эмиль Николаевич (1899 – 1938) – все трое одаренные ученые и все трое репрессированы по сфабрикованным обвинениям в разгар сталинских чисток, – а также младшая сестра Эмилия (1895 – 1901), умершая от тифа в раннем детстве.
Сабина ШпильрейнСмерть Эмилии стала глубокой душевной травмой для шестнадцатилетней Сабины, вероятно, повлияв на развитие у нее нервно-психического расстройства. Другой предпосылкой юношеского кризиса Сабины и всего склада ее личности была крайне напряженная, патогенная атмосфера в семье, чрезмерные требования, предъявляемые неуравновешенным и неврастеничным отцом семейства детям, и суровые, порою жестокие наказания. Дети боялись отца и при этом отчаянно бунтовали против его предписаний и запретов. Странности в поведении Сабины, ее капризы, эпатирующие выходки и причудливые фантазии с каждым годом  все больше настораживали.
Николай Аркадьевич стремился дать своим детям основательное европейское образование, но, радея об их счастливом будущем, был склонен к крайностям и перегибам. В соответствии с его радикальными представлениями о воспитании в семье в зависимости от дня недели говорили на разных языках: на немецком, французском, английском. Так что наряду с хроническим эмоциональным стрессом могла иметь места и систематическая когнитивная перегрузка. Всё это привело к тому, что психическое состояние Сабины Николаевны к 1904 г. стало крайне тяжелым и потребовало лечения.
Сабина Николаевна Шпильрейн приобрела посмертную известность, в первую очередь, как легендарная пациентка психиатрической клиники Бургхольцли, при реабилитации которой Юнг впервые применил в клинических условиях психоаналитический метод Зигмунда Фрейда. Пристальное внимание Фрейда и Юнга к её случаю способствовало детальной разработке концепции «переноса – контрпереноса». С ранним периодом жизни Сабины Николаевны Шпильрейн связанно множество легенд и гипотез.
Достоверно установлены следующие факты.

Родители приняли судьбоносное решение отправить Сабину Шпильрейн на лечение за границу, в Швейцарию, так как её весьма разнообразная симптоматика, вызревавшая в течении нескольких лет, к 1904 г. значительно усугубилась. Сабина надолго прерывала общение с родителями и братьями, на любые обращения к ней отвечала нечленораздельными звуками и гримасами, страдала от выраженных обсессивных расстройств, навязчивых идей, кошмарных сновидений, тиков и шокировала окружающих эксцентрическими выходками. Её настроение было крайне неустойчивым и менялось по нескольку раз за день, она мгновенно переходила от плача к истерическому смеху, жаловалась на острые головные боли, не переносила малейшего шума и болезненно реагировала на присутствие людей, особенно, малознакомых и посторонних.

Сначала отец поместил её в швейцарский санаторий доктора Геллера в Интерлакене, надеясь, что мягкий субальпийский климат благотворно скажется на состоянии её здоровья. Однако пребывание в санатории в течение примерно месяца не дало желаемых результатов, и Сабину направляют в Цюрих на консультацию к известному врачу-невропатологу Константину Монакову, который, однако, отказывается лечить её. Наконец, после долгих мытарств и скандала, устроенного Сабиной в отеле «Baur en Ville», другой врач, Рудольф Бион принимает решение о ее госпитализации, обращается в санитарную полицию и направляет девушку, дошедшую до крайнего перевозбуждения и нервного истощения, в кантональную клинику Бургхёльцли к прославленному Эугену Блейлеру.

Из медицинского заключения, бегло набросанного доктором Бионом на бланке того же отеля, следовало, что пребывание Сабины в отеле не представляется возможным и необходимо незамедлительно поместить её в психиатрическую лечебницу, так как существует опасность для её жизни. «Не исключена паранойя».

Карл Густав ЮнгСабина Николаевна Шпильрейн поступила в клинику Бургхёльцли в Цюрихе вечером 17 августа 1904 г. Её лечащим врачом был назначен молодой психиатр Карл Густав Юнг (1875 – 1961), уже тогда увлекавшийся психоанализом и стремившийся внедрить новаторские психоаналитические идеи и методы З.Фрейда в свою врачебную практику. В этот период К.Г.Юнг разрабатывает клиническую модификацию известного со времён Френсиса Гальтона ассоциативного теста, позволяющую эмпирически выявлять бессознательные эмоционально заряженные комплексы посредством предъявления испытуемому эмоциогенных слов (вербальных стимулов) и регистрации его ответных реакций (их скорости, интенсивности, вегетативного компонента, эмоционального заряда и т.д.). После сбора клинического анамнеза, – из которого, в частности, следовало, что госпитализированная девушка фиксирована на фигуре отца и испытывает к нему амбивалентные чувства («любовь с болью»), рано начала проявлять повышенный интерес к темам сексуальности и смерти, не раз устраивала стычки с матерью, а после помещения в клинику – и с медперсоналом, – Юнг принимает решение использовать в её лечении психоаналитический подход (сформировав представление о нем исключительно на основе научных работ З.Фрейда). Это был первый психоаналитический случай в практике Юнга.

Атмосфера, царившая тогда в Бургхёльцли, одном из наиболее прогрессивных центров европейской психиатрии начала XX в., благоприятствовала такому психоаналитическому эксперименту. Не только Юнг, но и сам Э.Блейлер и другие сотрудники клиники с энтузиазмом восприняли революционные идеи Фрейда и относились к психоанализу с растущим научным интересом.

Следует отметить, что в больничной карте Сабины Шпильрейн, составленной Юнгом после её поступления в клинику, отсутствовал окончательный диагноз – он был поставлен post factum, т.е. стал результатом более поздних клинических обобщений. В работе с Сабиной Шпильрейн Юнг, вероятно, придерживался не столько нозологического, сколько феноменологического подхода, долго и кропотливо собирая анамнестические данные, занимаясь тщательной реконструкцией семейной истории и пытаясь выявить признаки наследственной отягощенности, но оставаясь при этом на симптомологическом уровне исследования. Он фокусировался, главным образом, на переживаниях, фантазиях и навязчивых образах юной пациентки как на материале для кропотливой проработки, предпочитая классическим принципам диагностики новое аналитическое виденье, а естественнонаучному объяснению – описание и понимание. Возможно, при постановке диагноза Юнг испытывал некоторые колебания или предпочитал воздерживаться от традиционных медицинских ярлыков. А быть может, имела место и «вынужденная небрежность»: поведение пациентки было настолько вызывающим и непредсказуемым, что её молодому врачу пришлось полностью сосредоточиться на взаимодействии с ней, в силу чего он меньше времени уделил формальным моментам и документации. Позднее Э.Блейлер с целью уточнить статус пациентки своей клиники напишет «медицинское свидетельство», в котором отметит, что Шпильрейн проходит лечение «из-за нервозности с симптомами истерии».
Первый биограф Сабины Николаевны, юнгианец Альдо Каротенуто в своей монографии «Дневник тайной симметрии. Сабина Шпильрейн между Юнгом и Фрейдом», отмечал, что Юнг дал характеристику Шпильрейн как пациентке, проходившей аналитическое лечение в связи с тяжёлым истерическим расстройством, в письме З.Фрейду от 23 октября 1906 г.: «Трудный случай, 20-тилетняя русская девушка-студентка, болеющая с 6-ти лет». А в докладе, сделанном Юнгом на I-ом Международном конгрессе психиатрии и неврологии в 1907 г. этот случай был охарактеризован как «психотическая истерия» («psychotic hysteria», как можно прочесть в американском издании книги Каротенуто). Однако однозначность в понимании природы и динамики заболевания легендарной русской пациентки так и не была достигнута.
Неопределенность диагноза оставляет простор для интерпретаций. Одни биографы склонны рассматривать психическое состояние Сабины Шпильрейн как очевидное проявление патологии ее характера (истерия, шизоаффективное расстройство), другие убеждены, что её симптоматику следует считать ни чем иным, как юношеским кризисом «спутанной идентичности», отягощенным наследственными и биографическими патогенными предпосылками. Причем этот кризис был творчески прожит Сабиной Шпильрейн и обернулся для неё духовной трансформацией.

психоанализ

Трудно составить четкое представление о характере психоаналитической терапии, которую Юнг, новичок в этой сфере, организовал для своей русской пациентки. Известно, что он отказался от кушетки и метода свободных ассоциаций, которые составляли основу психоаналитического лечения, считая эти процедуры слишком сложными и трудно применимыми в клинических условиях. Длительные беседы, прогулки по парку клиники, иногда с выходом за её пределы, чередовались с сеансами, в ходе которых Юнг применял разработанный им ассоциативный тест. Можно с уверенностью сказать, что центральным фактором исцеления Сабины Шпильрейн стали её терапевтические (аналитические) отношения со своим врачом.

Результаты экспериментального применения аналитического подхода в лечении эксцентричной русской девушки превзошли все ожидания Юнга: меньше чем через год, 1 июня 1905 г. курс психоанализа был успешно завершен, а терапевтический эффект четко выражен и очевиден. Юнг расценил это как свою первую крупную победу. Однако, наряду с терапевтическим имел место и неожиданный побочный эффект, который Юнг, как начинающий аналитик, не мог предвидеть и заблаговременно устранить: пациентка влюбилась в своего женатого доктора, у которого к тому времени уже были дети.

Так открывается новая яркая страница её биографии.  Два ключевых момента,  определивших всю её последующую жизнь и личностное становление, характеризуют этот период. Это любовь к Юнгу, породившая столько мифов, и стремительный взлёт вчерашней пациентки, приводившей в замешательство светил европейской психиатрии: обучение на медицинском факультете Цюрихского университета (1905 – 1909), специализация в области психиатрии, психоанализа и педологии, защита докторской диссертации под руководством Юнга и Блейлера (1911, это была первая диссертационная работа в истории психиатрии, посвященная психоаналитическому исследованию шизофрении / dementia praecox и, к тому же, защищённая женщиной); наконец, написание и публикация (в 27-летнем возрасте!) новаторской статьи «Деструкция как причина становления», ставшей вехой в развитии психоаналитической теории («Die Destruktion als Ursache des Werdens». – Jahrbuch für psychoanalytische und psychopathologische Forschungen, 1912, 4:465–503).

Все это достойно удивления как в контексте личной судьбы Сабины Шпильрейн, казалось бы, не сулившей ей ничего, кроме заточения в психиатрической клинике, так и в общем культурном контексте эпохи: такое фундаментальное образование и научное продвижение молодой еврейской женщины было редкостью не только для царской России, но и для просвещенной Европы. Сабина Шпильрейн оказалась в числе пионеров женского образования и одновременно стала одной из первых женщин-психоаналитиков.

Сказанное служит дополнительным аргументом в затянувшемся споре: «кризис versus психоз». В частности, Сабина Рихебехер, сторонница концепции юношеского кризиса Сабины Шпильрейн, пережитого ею в Бургхёльцли, утверждает следующее: «Такой ход событий свидетельствует, что Сабина ни в коем случае не была тяжело больной пациенткой, в чём нас пытаются убедить сегодняшние психоаналитики, например, Альдо Каротенуто, Бруно Беттельхельм или Макс Дей. Сабина смогла воспользоваться ситуацией в Бургхёльцли и поставить перед собой цели, соответствующие её склонностям и одарённости. Ей удалось достаточно быстро преодолеть юношеский кризис».

Трудно отрицать, что положение Шпильрейн в клинике и во время лечения, и после выписки было исключительным, для той эпохи не характерным, а отношение к ней Юнга и Блейлера – по-отечески покровительственным. И по окончанию курса аналитической терапии, Сабина Шпильрейн продолжала посещать Бургхёльцли; теперь юная студентка медицинского факультета активно участвовала в обходе больных и обсуждении клинических случаев. Постепенно её терапевтические отношения с Юнгом переросли в ученичество и дружбу, а дружба – в нежную эротически-окрашенную привязанность. Едва ли у нас есть фактологические данные, позволяющие с уверенностью сказать, что это было: любовь мужчины и женщины в привычном для нас понимании или платонический роман, в основе которого лежало крайне экзальтированное и идеализированное отношение совсем ещё юной женщины к своему терапевту и учителю.

Сама Сабина Шпильрейн романтично называла свою любовь к Юнгу «поэмой». Едва ли в этом контексте уместно говорить о банальном злоупотреблении молодого врача своим положением; скорее речь о спонтанно возникшей душевной и духовной близости между двумя незаурядными людьми, одинаково сильно увлеченными психоанализом, философией, мифологией, искусством, музыкой Вагнера. Возникает впечатление, что их загадочный «роман» стал своего рода продолжением этих увлечений: заимствовав из вагнеровской оперы имя мифического героя, Сабина вынашивает мечту родить Юнгу сына, который соединил бы в себе лучшие качества арийской и семитской рас, и назвать мальчика Зигфридом. Захваченная этим ницшеанским мифом, она существенно усложняет ситуацию, и Юнг, желая защитить свой брак и репутацию, предпочитает отмежеваться от столь сомнительной и темной истории, причем, как видно из его письма З.Фрейду, делает это достаточно жестко. Патриархи психоанализа и раньше обсуждали в письмах случай русской пациентки в достаточно фривольной манере, называя ее «малышкой». Теперь же Юнг преподносит происходящее, как последовательное обольщение, которому он вынужден противиться, опасаясь стать жертвой женского коварства и мести. Фрейд сочувственно откликается на жалобы младшего, «обжегшегося» товарища, призывая его мужественно и мудро сносить неизбежные превратности совсем еще молодого, опасного и сложного метода.

Затем скандалы, резкие выпады, сплетни, втягивание третьих лиц – родственников и коллег, и вот Сабина Николаевна делает неожиданный шаг – она сама вступает в переписку с Фрейдом и вскоре примыкает к его Венскому лагерю. Возможно, оказавшись между двумя гениями глубинной психологии, она волею судьбы стала еще одним камнем преткновения в их постепенно назревавшем конфликте. Хотя, как отмечал В.И. Овчаренко, в ряде случаев вчерашняя пациентка вела себя мудрее прославленых ученых мужей.

В конце концов, страсти улеглись. Юнг признал, что оказался не на высоте, и его дружеские отношения с бывшей пациенткой и ученицей были возобновлены более безобидным способом – посредством переписки. Сабина Николаевна была принята в Венское психоаналитическое общество и вскоре зарекомендовала себя как одаренный ученый и оригинальный теоретик психоанализа. 1 июня 1912 г. [1] она вышла замуж за соотечественника, правоверного еврея, врача Павла Шефтеля, и хотя это замужество не стало счастливым, оно подвело итог бурному периоду юношеского становления и одновременно положило начало нового этапа ее жизни.

Сабине Шпильрейн одной из немногих удалось поддерживать теплый и плодотворный контакт, как с Юнгом, так и с Фрейдом, уже после их разрыва, когда они расстались непримиримыми врагами. Она осталась предана своим великим учителям, ставшим ярыми оппонентами, и не втянулась в бессмысленный и неприглядный конфликт, унаследованный последующими поколениями фрейдистов и юнгианцев. В ее научном мировоззрении концепции Фрейда и Юнга были интегрированы и дополняли друг друга.

 


[1] Характерно, что эта дата (число и месяц) совпадает с датой окончания ее интенсивного лечения у Юнга в Бургхельцли (1 июня 1905).

 

На фото:

1. Сабина Шпильрейн, Женева, ок. 1920.

2. Сабина в шляпке. Фрагмент фотографии с матерью и сестрой Эмилией (Милочкой). Не позднее 1900.

3. Карл Густав Юнг перед главным входом в клинику Бургхельцли, 1910.

4. У главного входа в клинику Бургхельцли, 1910.

Слева направо: неизвестный, Иоганн Нелькен, Ойген Блейлер, Ганс Вольфганг Майер, Якоб Клаези. На заднем плане семья Майер со служанкой.

 

БИБЛИОГРАФИЯ


Хронология жизни и творчества САБИНЫ НИКОЛАЕВНЫ ШПИЛЬРЕЙН


САБИНА ШПИЛЬРЕЙН: «Деструкция как причина становления» (1912)


Овчаренко В.И. ВЕХИ ЖИЗНИ САБИНЫ ШПИЛЬРЕЙН (2004)


Филатов Ф.Р. «ВТОРОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ» САБИНЫ ШПИЛЬРЕЙН (2007)


Рихебехер С. САБИНА ШПИЛЬРЕЙН: почти жестокая любовь к науке.
Биография (Ростов-на-Дону: Феникс, 2007)


Статьи о САБИНЕ ШПИЛЬРЕЙН и её наследии


Сборник научных статей «САБИНА НИКОЛАЕВНА ШПИЛЬРЕЙН:
НАД ВРЕМЕНЕМ И СУДЬБОЙ
» (Ростов-на-Дону: МиниТайп, 2004)


ФОТОГРАФИИ: САБИНА НИКОЛАЕВНА ШПИЛЬРЕЙН и её окружение


ДОКУМЕНТЫ СЕМЬИ ШПИЛЬРЕЙН (из архивов)

Оргсобрание для студентов Спецфакультета психокоррекции

18 сентября 2021 в 11:00 состоится Оргсобрание для студентов Спецфакультета психокоррекции, глубинной психологии и психоанализа. Приглашаются все, кто планирует зачисление на Спецфакультет или хочет получить исчерпывающую информацию о программах обучения. Вход свободный.

Летняя школа Филиппа Филатова

Летняя школа Филиппа Филатова: «АКТИВНОЕ ВООБРАЖЕНИЕ И ПСИХОДРАМА СНОВИДЕНИЙ». 16 — 18 июля 2021, база Белые скалы, пос. Псебай. Оптимальное сочетание групповой работы, поведенческого, ролевого тренинга и увлекательного летнего отдыха.

СИСТЕМНАЯ СЕМЕЙНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

19 — 20 июня 2021 состоится тренинг «ШЁПОТЫ И КРИКИ: РАБОТА С КОММУНИКАТИВНЫМИ НАРУШЕНИЯМИ
В СЕМЕЙНОЙ СИСТЕМЕ». Интегративные техники психокоррекции в семейной и супружеской системе.
Ведущий: Филатов Филипп Робертович.